Завершив Курско-Орельскую операцию наши войска продолжили наступательное движение. Теперь главной задачей было не дать противнику закрепиться на отдельных рубежах, особенно водных, таких как Днепр, ширина которого в отдельных местах достигает 3,5 километра, глубина до 12 метров, а скорость течения до 2 м/с.
24 зенитно-артиллерийская дивизия, в состав которой входил и наш 1045 полк, прикрывала в наступлении войска 3 армии от ударов авиации противника. Преследуя отступающего противника, она достигла реки Сож и с упорными боями форсировала ее, захватив несколько плацдармов на западном берегу.
10 сентября 1943 года в 4 часа утра противник нанес артиллерийский огонь по переднему краю наступающих войск и их командным пунктам. В числе других пострадал и наш командный пункт. Разорвавшимися снарядами был убит зам. командира полка по политической части батальонный комиссар Прохоров, солдат Выхрев был контужен и отброшен в бессознательном состоянии в сторону. Меня взрывной волной сбило, и я, потеряв сознание, упал. Поднявшейся землей от разрыва снаряда меня накрыло так, что только левая рука осталась торчать снаружи. В себя я пришел только на второй день в госпитале. Хотел вспомнить, что произошло, но так и не смог. Тогда, пользуясь передышкой, я решил написать письмо домой:
"Здравствуйте мои милые и родные! Вот я решил вам маленькую весточку послать и сообщить , что жизнь моя протекает, как и положено на войне. Очень скучаю за вами. Был в маленькой перетряске, но все обошлось благополучно, наверное потому, что вы у меня есть и я мысленно всегда с вами.
11.09.43 Обнимаю и крепко целую вас. Любящий Паня-папа.
Через пять дней я вернулся в часть, без особых повреждений тела. Фуражку погибшего комиссара уже носил начальник связи полка капитан Рачинский. Я спросил его: "Не боишься?". Он ответил: "Третьей смерти не бывать. Старший сержант Ларионов после смерти комиссара взял его фуражку на память, а утром того же дня был убит. Я решил, что третьему она жизнь сохранит и взял ее.". Действительно его пророческие слова сбылись. 13 сентября 1943 года в 12 часов авиация противника вновь бомбила наш командный пункт. В это время капитан Рачинский стоял возле радиостанции, с которой радист передавал команды на батареи по ведению зенитного огня. Рядом упала авиабомба. Осколками был убит радист Сандалов, а капитан Рачинский остался жив и невредим, пострадала только его шинель.
1045 зенитно-артиллерийский полк продолжал прикрывать войска 3-й армии от ударов авиации противника. С боями прорывались наши войска вперед, нанося удары по отступающим фашистам. В ходе отступления противник часто переходил в контрнаступление, но особого успеха на имел. Наши батареи и командный пункт полка перемещались в боевых порядках первого эшелона наступающих частей.
23 сентября 1943 года командир полка полковник Биндюков поставил передо мной задачу: с группой бойцов и средствами связи выдвинуться вперед на новый командный пункт, выбранный на карте, там установить связь с батареями и, в зависимости от обстановки, управлять огнем батарей до его прибытия со штабом на новый командный пункт.
Я взял с собой командира отделения разведки сержанта Казакова, радиста ефрейтора Сергеева, разведчика рядового Анисимова и телефониста ефрейтора Митрофанова. Мы погрузились на автомашину ГАЗ-3 и выехали в направлении нового командного пункта, пробиваясь через боевые порядки наступающих войск. Местность была лесистой и сильно пресеченной. В процессе движения мы увидели, как из впереди расположенной рощи начали выдвигаться танки противника. Мы не успели опомниться, как по нашей машине танки открыли огонь. Осколками разорвавшегося снаряда был разбит радиатор и мотор заглох. Мы с сержантом Казаковым подскочили к водителю и начали было его вытаскивать, но вскоре поняли, что он мертв. Я скомандовал: "Все за мной в лес". Когда мы подбежали к лесу, то увидели, что наша машина, вместе с водителем Нуриевым, уже охвачена пламенем. Противник нас не преследовал, решив, что все погибли. Пройдя в глубь леса, мы спрятались в кустарнике. Связавшись по радио с командным пунктом, сообщили о происшедшем. В ответ нам передали, что "наши войска уже отражают контратаку танков противника, связь возобновим через час". При повторной связи нам было приказано оставаться на месте, так как войска ведут упорные бои с противником и наше возвращение сейчас невозможно. Нам оставалось только ждать.
К вечеру погода изменилась. Ударил гром и внезапно грянул теплый ливень, образуя лужи и ручьи желтоватого цвета. Мы прятались под деревьями и с каждой молнией, щурясь, подбадривали друг друга: "Что поделаешь? Это шалости природы!" Постепенно небо начало белеть, выдохшись, разошлись тучи и выглянуло солнце. Но к этому времени мы уже были промокшими до нитки. Мы начали рубить хворост и рыть яму для оборудования примитивной землянки. Ночью полная луна ярко осветила местность. Костер разводить было нельзя, поэтому согревались прижавшись друг к другу. Один человек непрерывно находился на дежурстве.
В 8 часов утра связь с командным пунктом возобновилась и перед нами поставили новые задачи:
· организовать наблюдение за основной дорогой, которая проходит по окраине леса;
· выяснить районы сосредоточения войск;
· информировать о ситуации в 800, 1200, 2000ежедневно.
Я ознакомил всех с поставленными задачами и планами их выполнения.
В первый день мы произвели обследование леса в радиусе до 10км и установили наблюдение за перемещением войск по близлежащей дороге.
В 2000 24 сентября мы сообщили в штаб полка следующую информацию:
· перечень проходящих танков, пехоты и артиллерии в направлении района боевых действий .
· координаты размещенного в районе лесничества склада боеприпасов.
Для прослушивания разговоров противника мы подключились к проходящей неподалеку от нас телефонной линии. Выполнение этой задачи было возложено на сержанта Казакова и ефрейтора Митрофанова. Первый день прослушивания должных результатов не дал. Разговоры велись, в основном, закодировано. Тогда я принял решение с наступлением темноты, в подходящем для нас районе, разорвать телефонную линию и установить наблюдение с целью взятия "языка". Выполнение этого задания было вновь поручено Казакову и Митрофанову. В 2 часа ночи они вернулись с операции на мотоцикле, а сержант еще и в форме ефрейтора немецкой армии. Я не стал спрашивать как проходила операция, меня интересовал результат, а он был "на лицо". Теперь мы могли проводить разведку и днем, углубляясь в самую глубину противника. В разведку выехал сержант Казаков. Он в совершенстве владел немецким и английским языками. В течение двух дней он проводил наблюдение в тылу противника. По прибытию 27 сентября, сержант доложил, что обнаружил аэродром, с которого вылетают самолеты для нанесения бомбовых ударов по нашим войскам. На удалении 25-30 километров от переднего края противник готовит оборонительный рубеж, где еще продолжаются инженерные работы по укреплению района. Планомерно туда прибывают войска для занятия своих позиций и подготовки к ведению боевых действий.
Мы с рядовым Анисимовым в эти дни проводили пешую разведку, двигаясь по окраине леса в радиусе 10-15 километров. Нами были обнаружены огромные склады горючего и продовольствия.
27 сентября доложили в штаб полка наши наблюдения с указанием координат. 28 сентября в 6 часов утра наша авиация нанесла бомбовые удары по обнаруженным объектам противника.
В период нашего пребывания в тылу врага питанием нас обеспечивал сержант Казаков. В немецкой форме на немецком мотоцикле он свободно ездил по деревням и районам сосредоточения гитлеровцев. Беседуя с солдатами и унтер-офицерами он получал ценную информацию: номера частей, дату прибытия и др. Среди населения он связался только с одной семьей. Раскрыл им, что он русский и получал от них продовольствие: хлеб и сало. Питания для радиостанции нам хватило своего. При очередной радиосвязи мы получили следующее сообщение: "Находиться на месте. Наше наступление возобновлено, противник с боями отступает. Предположительно к 12 часам 29 сентября 1943 года наши войска выйдут на рубеж. Даем координаты переднего края и нашего командного пункта."
29 сентября в 12 часов мы прибыли на наш командный пункт. Так закончилось наше пребывание в тылу противника. Встретили нас радостными дружескими объятиями. Я предложил полковнику Биндюкова представить к награде сержанта Казакова и ефрейтора Митрофанова.
Начавшееся в районах городов Орел и Белгород контрнаступление советских войск переросло, без всяких пауз, в мощное общее наступление. Ломая сопротивление врага и нанося ему всевозрастающий удар, неудержимо продвигались наши войска вперед.
В декабре 1943 года войска Белорусского фронта продолжали бои местного значения, укрепляя свое положение. 1045 зенитно-артиллерийский полк получил задачу: "Прикрыть от ударов авиации противника штаб 1-го Белорусского фронта и сосредоточение войск в районе города Гомель.". В конце января 1944 года гитлеровцы усилили нанесение бомбовых ударов по районам сосредоточения наших войск. 28 февраля 1944 года, во время налета авиации противника, был нанесен бомбовый удар по нашей 4-й батарее, где я в этот момент находился. От разрыва бомбы я получил контузию левой руки и левой ноги. Осколками снаряда был ранен в щеку и живот. Мне сразу же оказали медицинскую помощь: перевязали раны, наложили шины на руку и ногу и отправили в госпиталь, где я пролежал около месяца. В конце марта меня выписали и направили в управление кадров1-го Белорусского фронта. Здесь я совершенно случайно встретил моего бывшего командира полка полковника Биндюкова, который в ноябре 1943 года был назначен начальником противовоздушной обороны 16 воздушной армии. Мы были очень рады встрече. В процессе разговора он предложил мне должность начальника штаба зенитного полка. Я дал согласие. Уже через 10 минут он вышел от начальника управления кадрами с выпиской о назначении меня начальником штаба 1610 зенитно-артиллерийского полка 16 воздушной армии (на этой должности я и закончил войну). Вместе с полковником Биндюковым я уехал в штаб армии.
К 28 июля основные силы фронта вышли на рубеж Брест, Седлец, Отвоцк, и встретив упорное сопротивление вражеских войск, вынуждены были развернуться фронтом на север. На этом участке немецкое командование собрало крупные силы с намерением нанести контрудар в южном направлении восточнее Вислы и не допустить форсирования реки нашими войсками. Авиация противника имела спецзадание разыскать наши органы управления, аэродромы и подвергнуть их бомбежке. Враг бросил в бой всю свою авиацию. Сильные зенитные средства 16 воздушной армии успешно прикрывали наши переправы и аэродромы. В этой операции 1610 зенитно-артиллерийский полком было сбито 7 самолетов противника. Но были и потери - погибло 9 человек: командир огневого взвода 2-й батареи лейтенант Архипов, сержанты Акимов и Лушин и 6 солдат; выведено из строя четыре 37мм зенитных орудия и два артиллерийских тягача.
В декабре 1944 года 1610 зенитно-артиллерийский полк прикрывал от ударов противника авиацию 16 воздушной армии, базирующуюся на Кобринском аэродроме. В это время наши войска произвели перегруппировку войск и готовились к Висло-Одерской операции.
Я получил письмо из дому. Радости моей не было предела. Я готов был во всеуслышанье кричать: "У них все хорошо, они здоровы и ждут меня". Привожу текст письма, полученного от Муси:
"Здравствуй родной Панечка!
Прежде всего разреши поздравить тебя с Новым 1945 Годом и пожелать тебе счастливой жизни, быть крепким и здоровым. Что нам принесет 1945? ... Будем надеяться, что он будет радостным. Мы с Диночкой безумно хотим, чтобы этот год был годом нашей встречи и мы бы навсегда остались вместе, и чтобы больше таких разлук, как эта ужасная разлука, не было. Умоляю тебя, родной, пиши чаще письма, большие или маленькие, все равно, лишь бы я видела, что они написаны тобой. Высылаю фотографию.
Крепко обнимаем и целуем. Твои Муся и Диночка."
К письму была приложена фотография, где Муся была снята с Диной. Я долго смотрел на их портрет, а потом начал перечитывать письмо, и смотреть на фотографию, как бы ощущая близость своих родных. Я буквально разговаривал с Мусей. Мне так захотелось оказаться дома, радоваться жизни и тому, что после таких кошмаров и переделок мы остались живы. Но тут я затормозил свои мечтания и сказал себе : "Стоп! Ведь еще идет страшная война, а на войне все бывает... Мы имеем право радоваться только прожитым дням, а на большее еще рано рассчитывать. Сейчас мы готовимся к Висло-Одерской операции, а она еще много людских жизней унесет в своем жернове. Мечтать можно. Такие мысли помогают перенести невзгоды. Жизнь продолжается, и сейчас главное быть готовым к большим сражениям и верить в победу.
Висло-Одерская операция, начавшаяся в первых числах января 1945 года, была одним из крупнейших событий Великой Отечественной войны. В составе 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов на территории Польши действовали 16 общевойсковых, 4 танковых и 2 воздушные армии, 5 танковых корпуса. Всего к началу операции насчитывалось 2203,7 тыс. человек, 33,5 тыс. орудий, и минометов, свыше 7 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, 5 тыс. боевых самолетов. Удар, нанесенный советскими войсками по группировке противника 12-14 января, был поистине сокрушительным. Передовые соединения обороняющегося противника и его подошедшие резервы оказались разгромленными в первые же дни операции. После чего советские войска, ломая последние сопротивление врага, устремились вперед, практически не оставив гитлеровцам надежды, что им удастся остановить наши войска где-либо на территории Польши. Противник из последних сил старался сдержать наше наступление, особенную надежду возлагая на свою авиацию. Бомбовыми ударами фашисты пытались разрушить наши аэродромы и уничтожить самолеты, базирующиеся на них. Особенно интенсивны были удары по аэродромам, расположенным вблизи города Познань и прилежащим районам. Батареи 1610 зенитно-артиллерийского полка отражали в день по 4-5 налетов авиации противника.
В районе города Познань батареи нашего полка сбили 4 самолета противника, но и сами понесли потери: в 4-й батарее погибло 2 орудийных расчета с 37-мм орудиями, во 2-й батарее погибло 3 солдата, на командном пункте полка погиб командир отделения связи сержант Анисимов. На прикрываемых аэродромах так же были немалые потери в живой силе и технике.
В этот период времени я получил письмо от своего брата Сережи:
"Здравствуй мой любимый братишка Пантелей!
В первых строка я сообщаю, что чувствую себя здоровым, чего и тебе желаю. После ранения я вернулся в свою часть. Здесь меня уже ждало твое письмо. Я очень благодарен тебе за него. Сейчас я понимаю на каком ты фронте. А я освобождал город, в котором ты учился. Одно только плохо, что мы все время наступаем по гористой местности: от Кавказа до Карпат. Скоро с гор будем видеть Румынию, а потом будет равнина, и мы будем наступать с такими же темпами, как и вы.
Хочу немного написать о себе. Часто получаю письма от друзей и из дому. Имею звание старшина и работаю старшиной артдивизиона. Свободного время почти нет. Обеспечить всем необходимым солдат и офицеров очень трудно, особенно в гористой местности. Мне и самому приходилось участвовать в боях при отражении контратак противника. Имею награды: орден Красного Знамени, орден Отечественной войны, медаль "За отвагу" и другие. Сейчас отправлен материал на представление меня к награде орденом Славы.
Дома все хорошо. Большое тебе спасибо, что написал мне письмо. Буду надеяться на нашу встречу после войны. Обнимаю и целую.
Твой брат Сергей.
22 февраля 1945 года.
В результате Висло-Одерской операции были созданы условия для дальнейших ударов по немецко-фашистским войскам на Берлинском направлении. По сравнению со стремительным броском советских войск через всю Польшу и восточные районы Германии (500 км за три недели), задача преодоления последних 60-80 км оставшихся до Берлина, казалось бы, не представляла особого труда. Однако уже в начале февраля наступление советских войск на берлинском направлении пришлось приостановить. Наступательные возможности наших армий резко снизились, в связи с потерями, понесенными в непрерывном наступлении от Вислы до Одера. После перегруппировки войск, нанесения ударов по восточно-померанской группировке и разгрома группировки противника в Селезии были созданы условия для решающего удара советских войск по Берлину. Эта операция началась 16 апреля.
1-й Белорусский фронт должен был форсировать реку Одер и расширить имеющиеся плацдармы на западном берегу реки. Артподготовка по переднему краю обороны противника проводилась при освещении его зенитными прожекторами. Для этой цели на переднем крае наступающих войск было установлено более 100 прожекторов. Широкие снопы света освещали небо и передний край обороны врага. С командных пунктов было видно как в панике бегали солдаты и офицеры, стараясь укрыться и спасти свою жизнь, как от разрывов снарядов взлетали в воздух глыбы земли и груды камней, как горела разбитая техника. Страшно было смотреть на этот кошмар, в котором все смешалось и покрылось пеленой дыма и пыли.
При нанесении бомбовых ударов по нашим аэродромам главной задачей для штурмовиков было уничтожение огневых точек - зенитных батарей. Почти непрерывно наносились бомбовые удары и велся огонь с малокалиберных орудий и пулеметов по нашим огневым точкам. Земля от разрывов авиабомб и гула самолетов дрожала, воздух был заполнен пылью, обломками и гарью, в ушах разрывались перепонки. В считанные секунды решался вопрос: кто кого? Самолет летел на конкретную цель - орудийный расчет. Побеждал тот, у которого выдерживали нервы. Судьба решалась в считанные секунды.
Мне приходилось быть не только наблюдателем, но и непосредственным участником. Я находился в 1-й батарее, когда начался налет авиации противника. На соседнем со мной орудийном расчете, после очередного разрыва бомбы, из 7 человек в живых осталось только 3. Я подскочил к орудию и скомандовал: "Орудие к бою!", после чего сел на место наводчика и стал командовать расчетом. В прицел я видел, как самолет быстро приближается к орудию, а они заходили на цель один за другим, ведя огонь из всех видов орудия. Тут я увидел, что летчик не выдержал и сделал отворот, я скомандовал: "Длинной очередью" Самолет задымился и упал недалеко от аэродрома, после чего раздался взрыв. Кто конкретно сбил его, трудно было определить, ведь все орудия вели огонь. После окончания налета, я долго не мог прийти в себя, весь дрожал, ведь наша жизнь находилась на волоске. А наши солдаты каждый день подвергают свои жизни такой опасности. Я преклоняюсь перед их мужеством. Так могут поступать только те люди, которые безмерно любят свою семью, свой народ, свою Родину.
За период с 16 по 20 апреля 1945 года зенитные батареи нашего полка отразили 21 налет, было сбито 9 самолетов противника.
Трудно описать все пережитое и видимое на войне. Сейчас диву даешься, какие нужно было иметь нервы и силу воли, чтобы все это выдержать. Как часто в эти дни к нам приходило горе. Вот и в этой операции от нас ушли наши товарищи, а ведь они тоже мечтали остаться в живых, увидеть окончание войны, встретиться с родными и близкими, но судьба распорядилась иначе. Были убиты лейтенант Петров, ефрейтор Зайцев, рядовой Никулин. Ранено 23 человека, выведено из строя 3 37-мм зенитных орудия, 4 тягача. На аэродроме также были потери в живой силе и в самолетах.
22 апреля 1945 года наш полк получил задачу прикрыть аэродром юго-восточнее Берлина, на который будут перебазироваться полки 16 воздушной армии. Налеты авиации противника значительно снизились. Перед нами была поставлена задача: "Не пропускать летящие самолеты противника в Берлин и обратно." Здесь на подступах к Берлину наш полк и закончил свое боевое действие 3 мая 1945 года.
Люди! Страшная война для нас уже давно закончилась. Она уже ушла в далекое прошлое. Помните и не забывайте тех, кто добывал эту победу, переживал боли и страдания, выдерживал поражения и добивался успехов, но для них не улыбнулось счастье дожить до полной победы. Они сложили свои головы на полях битв под Москвой, Ленинградом, Сталинградом, Курском, Орлом, Киевом, Минском, Варшавой, Берлином и на всех дорогах войны. Они тоже любили жизнь, но во имя нас они отдали свои жизни. Их подвиг останется вечным для всех поколений, если только мы будем часто вспоминать, какой ценой досталась нам победа. Помнить должны не только те кто завоевывал эту победу, но и следующие поколения, для которых эта победа завоевывалась. Не будь этой победы, не было бы и их. Обидно слышать заявления от отдельных молодых людей, что читать о войне и подвигах скучно и неинтересно. Мне всегда хочется спросить: а умирать было интересно? Да! Они умирали и верили, что вы будете продолжать их жизнь, что смерть их не напрасна, что потомки будут вечно благодарны им за их подвиг. На войне часто были мгновения, когда казалось, что пришел твой последний час... Но стоило только вспомнить о близких, любимых и родных, обо всем для чего ты живешь, как сразу же находились силы вырваться из оцепенения и наперекор всему жить, мыслить и бороться. Настоящий человек не тот, кто достиг успехов в жизни, т.е. любыми путями возвысился, а тот, кто живет с чистой душой и большим благородством, кто стремиться к лучшему, борясь с худшим. Люди с чистой и благородной душой в трудную минуту всегда подадут руку помощи страдающим и заблудившимся людям, которые мечтают только о своей карьере, уничтожая все благородное на своем пути, они помогают им стать на правильный благородный путь - уважения к человеку.
Это было небольшое отступление, а теперь вернемся в последние дни войны. Для нашего полка день 3 мая 1945 года уже был днем Победы, а война законченной. Я с группой солдат и офицеров решил выехать в центр побежденного города в направлении рейхстага. На протяжении всей дороги мы встречали следы войны. Правда, убитых солдат вермахта мы не видели, но было множество разбитой техники противника. Она была разбросана по обочинам дорог и в глубине кварталов. Сам рейхстаг был полностью разрушен, но продолжал выбрасывать из своей пасти облака зловонного дыма. Вокруг валялись груды разбитой техники: зенитных орудий, танков, машин. Картина была удручающей. Периодически у рейхстага появлялись группы таких же как мы солдат и офицеров. Некоторые оставляли свои автографы на стенах этой кузницы фашизма. Мы верили, что с падением рейхстага фашизм тоже уйдет в небытие. Но, к сожалению, мы тогда глубоко ошибались. Национал-фашизм не умер. Он принял другую окраску, чтобы продолжать делать свое гнусное дело.
Пробыв еще некоторое время у рейхстага, мы поехали обратно, поскольку дальнейший осмотр уже не представлял интереса. По приезду к себе в часть мы обнаружили, что к нам прибыли гости из штаба 16 воздушной армии - зенитчики со службы начальника ПВО армии. Встреча была задушевная. Радость переполняла наши сердца. Все друг другу желали здоровья и быстрейшей встречи с семьями.
А через несколько дней весь мир услышал голос Левитана "Война закончена, фашистская Германия капитулировала!" Эти долгожданные слова были восприняты как выдающаяся награда всему народу. Радости людей не было предела. Ликовали все: от малого до старого. Солдаты и офицеры свою радость выразили залпом из всех видов орудия. Небо было закрыто дымкой и заревом от разрывов зенитных снарядов. У каждого на устах неустанно повторялись слова "победа и мир". Солдаты войны, которые прошли через все, которые проявили в боях невероятное мужество и отвагу, сейчас не могли сдержать себя и плакали слезами радости и счастья. Не верилось, что все уже позади, что смерть нам уже не угрожает.
9 мая 1945 года, в день Победы, начальник ПВО 16 воздушной армии полковник Биндюков организовал торжественный обед. Были приглашены командиры полков, их заместители и начальники штабов. Полковник поздравил нас с победой и мы на память сфотографировались.
Все были в приподнятом настроении. Старались разрядить себя от пережитого путем воспоминаний в беседе с друзьями по оружию и товарищами, с которыми рука об руку шли в бой. Кто пережил страдания войны, тот понимает, что сжатый комок нервов нужно обязательно разрядить, что мы и делали.
В эти дни мне особенно захотелось связаться со своими дорогими Мусей и Диночкой. И вскоре по почте в далекий Нальчик уже отправился мой конверт.
"Милые и любимые мои Муся и Диночка!
Вот и настал долгожданный день, когда можно сказать, что время теперь будет работать на нас, будет приближать нашу встречу. Вместе будем радоваться жизни, которая дается нам только один раз и ее человекоуничтожающая война не смогла забрать у нас . Кто счастливчик из нас? Наверное все! Теперь встреча обязательно состоится. Я верю в это и жду от вас письмо.
Целую и крепко обнимаю.
Вас любящий Паня, папа."
После окончания войны в войсках начала проходить реорганизация и перегруппировка. Авиационные полки 16 воздушной армии с полевых аэродромов перебазировались на стационарные аэродромы. 1610 зенитно-артиллерийский полк получил задачу перебазироваться в район города Най-Рупин для прикрытия авиаполков, размещенных на этом аэродроме. В городе размещались госпитали, других войск не было. Жизнь входило в мирное русло. Было организовано частичное увольнение солдат и офицеров старшего поколения. Молодые солдаты завидовали им, называя их счастливчиками. Все ходили в неведении, что их ждет. Единственное желание было у всех - уехать в Советский Союз насовсем или хотя бы в отпуск. Ко мне пришла радость. Я получил письмо от Муси. Чувства захлестнули меня и я с упоением начал читать его:
"Здравствуй мой родной и любимый Паня! Три года я ждала дня, когда смогу сказать тебе: "Родной! Поздравляю с днем Победы!" Наконец-то мы дождались этого дня. Чем ближе он приближался, тем больше тоска по тебе угнетала меня. Мне все говорят, что я худею, заметно худею с каждым днем, особенно последнее время. Да и как не будешь худеть, если последнее твое письмо было написано 12 апреля, а сегодня 17 мая 1945 года. Я боюсь за твое здоровье, за твою жизнь. Продолжительное твое молчание меня наводит на страшную мысль. Перестаю, с трепетом души, верить своему счастью. Единственное, что меня может что успокоить, так это твой приезд домой или мой приезд к тебе. Умоляю, пиши чаще, ведь война уже позади. Диночка кричит: " я хочу тоже написать папе письмо и он сразу приедет, потому что я попрошу." Вот так. Ждем тебя.
До скорой встречи, мой любимый. Целуем и обнимаем тебя, любящие твои Муся и дочь Дина, а также все остальные: папа, мама, Вера, Леня, Аня."
Когда я читал это письмо, мне казалось, что сама Муся разговаривает со мной, я ощущал ее дыхание, от чего мое сердце еще больше начинало трепетать. Я чувствовал, как ее слова все глубже и глубже входили в мою душу и радость охватывала все мое тело.