Моя жизнь была очень сложной и тяжелой. Родители мои были бедные. Особенно тяжело нам пришлось в период империалистической и гражданской войн. В это время отец был на фронте, мать одна оставалась с нами, а нас было четверо: братья - Тима и Сережа, сестренка Мотя и Я. В 1921 году моя мама Анна Романовна забирает и усыновляет детей родного брата Николая Руденко, погибшего на фронте Жена его умерла и дети остались сиротами. Таким образом, в нашей семье добавилось еще четыре человека: старый отец мамы - Роман Иванович Руденко, дети брата - Иван, Мария и Денис. Когда она брала их к себе, она не задумывалась - как будем жить? Главное, чем она руководствовалась - это любовь к отцу и племянникам. Она считала, что вместе им лучше будет жить. Так оно и получилось. Они ее полюбили как родную мать, а нас как родных братьев и сестер. Таким образом, у нас образовалась единая семья, состоящая из 9 человек. Всех нас нужно было одеть и накормить. Вся эта тяжесть легла на плечи маленькой, хрупкой, но с большой силой воли, жизнерадостной, целеустремленной женщины - нашей мамы. Все мы были слишком малы и существенной помощи оказать ей не могли, так как самому старшему сыну Тиме было всего лишь 13 лет.

Жить было тяжело, а чтобы прокормить такую семью нужны были большие деньги. Их у нас не было. Наша мама, в ущерб своему здоровью, сну и отдыху, нелегким трудом зарабатывала эти деньги. Она вставала очень рано, чтобы успеть выпечь пирожки и, пройдя с грузом 3 километра, уже в 6 часов утра продавала их на железнодорожном вокзале. Ее безмерная любовь к нам, а наша к ней, придавала ей силу и волю, она жертвовала своим здоровьем во имя нашего благополучия. Мы отвечали ей взаимностью, безумно ее любили и, с радостью, как могли помогали ей по хозяйству. Сейчас вспоминаешь и удивляешься, как такую нагрузку она могла выдержать. Мы гордимся тем, что у нас была такая мама: кроме красоты у нее было и нежное сердце, и раскрытая душа, вмещающая в себя ласку и неограниченную любовь к своим детям и близким. Свою жизнь она, без остатка, дарила людям. Такие люди живут на свете недолго, но память о них вечна и только на них держится этот мир.

В 1921 году отец пришел с фронта и нам стало материально лучше жить. В 1924 году родился братик Саша, а затем в 1926 году еще и сестричка Дуся.

Мои братья и сестры были малограмотными. Материальное поло-жение и войны не дали возможности им учиться. Я только в 10 лет пошел в школу на хуторе Шкуропатском. С пятого по десятый класс я учился в станице Тимашевской в школе им. Герцена. Мои родители очень сожалели, что не смогли дать возмож-ность продолжить учебу моим старшим братьям и сестрам, поэтому, они хотели, чтобы хоть я продолжил обучение. Они верили в мои способности, в мою целеустремленность и настойчивость.

В жизни мне приходилось много переживать трудностей, особенно, когда я учился. Нужно было очень рано вставать, чтобы, преодолев расстояние в 6 километров, в 8 часов уже быть на занятиях. Не хватало времени на учебу и общественную работу. Чтобы хорошо учиться и активно участвовать в жизни школы приходилось наверстывать время за счет своего отдыха и сна. В школе я пользовался авторитетом среди учеников, и они избрали меня председателем ученического комитета школы.

Семь классов я закончил успешно. Затем, вместе с Василием Пхайко, решил поступать в кооперативный техникум в городе Краснодаре. Экзамены сдал успешно. Нам сказали "Ждите вызов" и я ждал до марта 1934 года. Все это время я работал в колхозе кучером у председателя. В один из мартовских дней 1934 года я зашел к своему другу Захару Соколенко, он в это время готовил уроки по математике, и мне стало обидно, что он уже знает больше чем я. У меня появилось желание не ждать вызова из техникума, а продолжить учебу в школе. Я пошел в школу к заместителю директора по учебной части Ширяеву Ивану Михайловичу просить, чтобы меня приняли обратно для продолжения учебы в восьмом классе. Встретил он меня очень доброжелательно, и хотя не был уверен, что я за оставшийся срок смогу освоить программу за 8 класс, все же распорядился, чтобы меня приняли. С большим энтузиазмом и рвением я взялся за учебу. Для того чтобы подогнать упущенное, мне приходилось заниматься день и ночь. На отдых и сон оставалось 2-3 часа в сутки. К экзаменам я успел освоить программу и экстерном сдал экзамены за восьмой класс, к тому же успешно. В девятом классе меня вновь избирают председателем ученического комитета школы.

В 1936 году я закончил 10 классов. Передо мной стал выбор: куда поступать? В институт - материальное положение не позволяло. Я решил поступить в военное училище. Пошел в военкомат, там мне дали направление в Севастопольское морское училище. В июле 1936 года на вокзале города Севастополя нас встречал старшина Хмельницкий, который заявил: "Все кто прибыл для поступления в училище, прошу построиться." Построил и отвел нас, но не в морское училище, а в зенитное. Так по воле старшины Хмельницкого я стал зенитчиком.

В 1937 году меня постигло непоправимое горе. Из письма друга, Василия Пхайко, я узнал, что моя любимая мама ушла в иной мир, и я никогда не увижу ее, не смогу обнять самого дорогого и любимого человека. Я всегда преклонялся перед ее высокой нравственностью и любовью к нам. Она шла к каждому из нас с раскрытой душой, полной любви и ласки, она все отдала нам, в том числе, и свою жизнь. Умерла она в конце февраля 1937 года от туберкулеза легких. Зная беспредельную мою любовь к маме, родственники боялись сразу сообщать мне о ее смерти, чтобы не повредить моей учебе, и, поэтому, не вызвали на похороны. В августе 1937 года я приехал в отпуск домой и почувствовал, что дом опустел, не стало того человека, который наполнял наши сердца радостью и вдохновением. Отпуск у меня прошел мрачно.

Второй раз я приехал домой в мае 1938 года. Меня отправили в командировку для вербовки в училище молодежи, заканчивающей в этом году 10 классов. Из трех средних школ одиннадцать человек дали согласие прибыть к нам для поступления в училище. Во время пребывания в командировке я жил у родителей на хуторе Ольховском, а по вечерам ходил в станицу Тимашевская посмотреть кино или побродить, от скуки, по парку. В один из майских дней, прогуливаясь по проспекту, я увидел своего друга по школе Илью Бабича, стоящего с двумя девушками - высокой и маленькой. Я решил подойти к ним. Когда я приблизился, то та, что была повыше ростом, посмотрела на меня таким ласкающим и многообещающим взглядом, одарила такой нежной улыбкой, что мое сердце готово было вырваться из груди. Я не стал ждать, когда Илья представит меня им. Первым начал знакомиться и при пожатии руки, и от того, что она назвалась Марией, мне передалось чувство, что она с первого взгляда полюбила меня. Я ей ответил взаимностью и мысленно сказал себе: "это моя любовь, мое счастье навсегда". Так мы познакомились. Теперь я все дни проводил только с ней, и тогда мы поняли, что наша любовь останется с нами на всю жизнь. Мы готовы были расписаться, но у меня не было документов, необходимых для регистрации брака. Я посоветовался с отцом, как мне быть. Он ответил: "Я вас благословляю на всю жизнь. Приводи ее к нам." Ее встреча с моим отцом, братьями и сестрами прошла в теплой обстановке и она стала моей женой, а я ее мужем. Только после окончания училища в 1939 году мы смогли документально оформить свой брак в ЗАГСе г. Севастополя.

В декабре 1938 года я заканчиваю Зенитно-артиллерийское училище с отличием и меня оставляют работать в училище в должности командира взвода курсантов.

Эта должность приравнивается к командиру линейной батареи. Без отпуска я приступил к командованию взводом пятой батареи 4-го дивизиона. Командиром батареи был старший лейтенант Дегтярев, а командиром дивизиона майор Пинковский. Служба проходила нормально. Во взводе были курсанты-первокурсники, имеющие среднее образование. Я проводил занятия по огневой подготовке, строевой и Уставу. Основные дисциплины вели преподаватели. Коллектив взвода был хороший, успеваемость нормальная. Мне с ними было легко работать. Жил я в общежитии.

В марте 1939 года из Нальчика я получил радостную весть от родителей жены о том, что 13 марта 1939 года Муся родила мне дочь.

Моей радости не было предела. Вечером, с друзьями в ресторане мы отмечали это событие. Вскоре я получил письмо от Муси, в котором она просила согласия назвать нашу дочь Диной. Согласие было дано. Это имя и мне понравилось. Сразу же я начал решать вопрос о предоставлении мне квартиры. Обратился к заместителю начальника училища по материальной части майору Гипиусу, который пообещал в течение трех-четырех месяцев выделить мне однокомнатную квартиру в старом доме, а потом переселить в новый, строящийся сейчас дом. Об этом я сразу же сообщил Мусе. Через четыре месяца она с Диной приехала ко мне в Севастополь. Первые пять дней мы жили в клубе училища, а потом нам выделили однокомнатную квартиру. Мы были всем очень довольны. В феврале 1940 года я получил в новом доме однокомнатную квартиру со всеми удобствами, в которой мы прожили до начала Отечественной войны.

В июне 1940 года я получил отпуск, и мы уехали к ее родным в город Нальчик. Этот отпуск был для нас как медовый месяц. Когда мы подъезжали к Нальчику перед нами открылась необыкновенная южная природа: весь город утопал в зелени, деревья различных пород переплетались между собой и окружали город своим убранством, а позади города поднимались величавые горы со скалистыми вершинами. В горах были видны извилистые тропинки, проходящие через рощи, по которым ходили и будут ходить влюбленные, да и просто желающие отдохнуть и подышать свежим убаюкивающим воздухом. Мы с Мусей заранее договорились, что будем как можно меньше сидеть дома, а большую часть времени проводить на природе.

Мусины родители встретили нас радостно. Мама первым делом схватила свою внучку Дину на руки и не отпускала до самого дома. Отец пожал мне руку и сказал: "Да, таким мы тебя и представляли, сынок. Мы видим, что Муся счастлива с тобой, а это для нас самое главное. От всего сердца желаем вам счастья и любви". Дома нас ожидал праздничный ужин, который затянулся до ночи.

На следующий день мы с Мусей с самого утра пошли на прогулку. От обилия свежего воздуха Муся почувствовала слабость, у нее закружилась голова. Я обнял ее, прижал к себе, и наши сердца соединились воедино, сила моего сердца передалась ей и она почувствовала себя лучше. Я решил не рисковать Мусиным здоровьем и мы сразу же пошли домой, но все последующие дни мы проводили в прогулках. Муся чувствовала себя превосходно.

Природа, действительно, здесь великолепна. Когда поднимаешься по тропинке вверх, то открывается неповторимый вид. За садами и рощами, на фоне неба возвышаются скалистые горы со своими пикообразными вершинами. Особенно ласкает взор красавец Эльбрус с своим вечным снежным покровом. Его величавость и стройность ярко вырисовывается на фоне чистого неба, а за ним глубокая пустота, в которой где-то, в бесконечно далеком пространстве, кружатся неведомые планеты и спутники солнца. Чем выше поднимаешься в гору, тем больше раскрывается красота и таинство Приэльбрусья. А когда смотришь с этой высоты на город, то душа радуется. Да! Эта построенная людьми здравница с лечебными водами - настоящий земной рай. Воздух и тот насыщен ароматами цветов. Дышится здесь, как-то по-особому, легко.

Собирая цветы, мы наслаждались их красотой, а их аромат действовал на нас убаюкивающе. Нам казалось, что и сами цветы радовались нашему приходу. Каждый из них старался быть красивее и нежнее, чтобы именно его мы выбрали, чтобы он смог своими разноцветными, ласкающими глаз тонами, украсить наш букет. На некоторых лепестках еще продолжали оставаться изумрудные капли росинок, в которых при освещении утренними лучами солнца был виден весь спектр красок. Смотришь и хочется как можно дольше, продлить это удовольствие. Всю красоту, которую мы видели нельзя передать словами, это под силу только художнику. Вообще, рассказов и описания всего того, что мы видели и что пережили за время этого отпуска, хватит на целую поэму. Но это на будущее, если успею…