Воспоминания о семье брата, Будника Тимофея Яковлевича
Старший брат Тимофей Яковлевич родился в 1907 году. Образование имел низшее. С 1921 по 1923 годы вместе с отцом работал на кирпичном заводе. С 1924 по 1928 годы они стали работать на своем участке земли (13 га). Одновременно, семья пасла скот хуторян, но большого дохода от этого не получала. В 1925 году из стада потерялся кабан, принадлежащий семье Соколенко. Отцу пришлось возвратить хозяину стоимость пропажи. В 1926 я с Тимофеем отправился пасти скот. Стояла сырая прохладная погода. Мы развели костер, используя шляпки от подсолнухов. Поблизости от нас стояла скирда соломы, принадлежащая Сердюк Пантелею. Немного согревшись, мы обнаружили, что стадо далеко ушло от нас. Мы потушили костер и ушли за стадом. Однако, через некоторое время мы увидели, что скирду охватило пламя. Оказывается, от дуновения ветра головешки подсолнухов вновь разгорелись, а вместе с ними и близлежащая солома. И постепенно пламя перешло и на скирду. Вновь отцу пришлось расплачиваться с хозяином за принесенный ущерб. 2 гектара земли отец передал семье Сердюк в пользование в течение года.
В молодости Тима был очень симпатичным юношей. Многие девушки за ним убивались, но он отдавал свои симпатии одной - Пхайко Кате. Более двух лет он уже дружил с ней и планировал жениться. В 1927 году он послал сватов к родителям Кати, но они отказали. После этого Тима подошел к Кате и сказал: "Если ты меня любишь - давай поженимся. Даже без родительского благословения". Но она ответила, что против воли родителей она ни за что не пойдет. Так и прекратило существование их любовь.
Неподалеку жила еще одна симпатичная девушка: стройная с кругленьким личиком и вздернутым носиком. Звали ее Фросей. Давно она была влюблена в Тиму. Тиме она и раньше нравилась, А после расставания с Катей он еще больше заинтересовался ею. С каждым днем их чувства друг к другу росли и вскоре было объявлено о свадьбе.
За несколько дней до свадьбы, идя на свидание к своей будущей жене Тима решил для храбрости выпить рюмочку водочки. В чулане рядом с водкой, в таких же самых бутылках, стоял формалин. Тима не обратил внимания на этикетку, налил себе рюмку и выпил, но не водку, а формалин, чем нанес себе сильнейший ожог в желудке. Спасали его всем селом, с помощью кислого молока.
В 1928 состоялась свадьба Тимы и Фроси. В 1929 году у них родилась первая дочь. Ее назвали Валей. В 1932 году родился сын Владимир, а в 1937 году еще один сын Николай.
В 1941 году началась война. Почти сразу же Тима ушел на фронт, оставив жену с маленькими детьми. Многие соседи отговаривали его от этого шага: "Тебе, с твоим здоровьем, на фронте делать нечего. Здесь, в тылу, тоже нужны люди. Оставайся руководить стариками и женщинами". На что он им отвечал: "Ваши суждения до некоторой степени справедливы. Но вы не учитываете многих факторов, которые сейчас играют, может быть, даже решающую роль. Прежде всего, это наша любовь к Родине и ненависть к врагу. Кроме того, мы боремся за правое дело, за наш народ. Все это нам дает неизмеримую силу, не знающую предела своих возможностей. Так вот эта сила увеличивает во сто крат и наше здоровье. Вот поэтому для защиты своей Отчизны я здоров и должен находиться там, где я буду встречаться лицом к лицу с заклятым врагом"
Теперь я приведу воспоминания самого брата Тимы о войне.
"Один из эпизодов войны.
Через месяц после объявления войны я ушел на фронт во вновь формируемый пехотный полк. К окончанию 1941 года нас отправили в район города Сталинграда, там приказали готовить оборону. Многие из нас возмущались: зачем в таком тылу готовить оборону, почему нас не отправляют на передовую. Но вскоре до нас начали доходить вести, что противник занял Крым, подошел к Ростову Из дому получил письмо, в котором сообщалось, что все родственники, даже которые имели ограничение, ушли на фронт. Участились налеты авиации на город Сталинград. И вот я впервые увидел, как наши летчики отважно сражаются с врагом. Их сила измерялась не количеством самолетов, а умением наших летчиков отважно сражаться с превосходящими силами противника. Небольшими группами наши истребители врывались в их строй и начинали их расстреливать. Но все же отдельным бомбардировщикам противника удалось прорваться к цели и сбросить свой страшный груз (именно по нашему оборонительному району.) От разрыва авиабомбы я получил контузию и потерял сознание. Не помню, сколько дней я пролежал в беспамятстве. Когда пришел в себя, не мог понять, где нахожусь. Я ничего не слышал, не мог ничего сказать, но руки-ноги у меня все-таки действовали. Было очень обидно, что я не мог понять, о чем говорят люди. Я уже начал думать о том, что останусь калекой на всю жизнь. Я не мог смириться с мыслью, что я даже не воевал, а остался калекой.
Первым ко мне вернулся слух. Я начал что-то слышать. Сначала неразборчивый шум, а потом и отдельные слова. Да! Это была ни с чем не сравнимая радость, когда я точно расслышал слово. От радости я даже заплакал, издавая неопределенные звуки. Услышав меня, ходячие больные повскакивали с мест и подбежали ко мне. Рядом присутствовал врач. Он сказал: "Все будет нормально. Вы будете слышать и говорить." Через два месяца меня выписали и я вернулся в свой полк и даже в свою роту старшим бронебойщиком.
В сентябре .1942 года в районе Малахова кургана в здании, подготовленном для обороны, пулеметное отделение занимало полностью весь третий этаж. Мы со своим пулеметным расчетом занимали оборону со смотровыми амбразурами, направленными на дорогу и держали ее под обстрелом. В отделении нас было 10 человек, в основном, сибиряки. На вооружении отделение имело 3 ПТР и 2 станковых пулемета. Наше отделение отбило несколько атак противника, в которых было подбито три танка и уничтожено много пехоты. Противник прямой наводкой пытался разрушить наше здание, но это ему не удалось. Тогда гитлеровцы использовали свою авиацию, которая несколько часов наносила бомбовые удары по нашему району, в том числе и по нашему зданию. Я не знаю, прямое попадание было в здание или нет, но здание было разрушено. В какой-то момент завалило и нас четверых, находящихся в одной комнате. Когда я очнулся, мне казалось, что я только проснулся ото сна, но не знаю, где я нахожусь. Вскоре я услышал где-то поблизости стон. Я спросил кто это. Никто не отозвался, но стон стал еще громче. Тогда я зажег спичку и вижу, что Сашка Ильин лежит на пулемете и прижат камнями. Я подумал, что я в состоянии помочь ему и стал вынимать камни, чтобы помочь ему. Я не знаю, откуда у меня взялись силы, но часа через два я его высвободил. Сашка чувствовал себя очень плохо. Я дал ему глоточек воды, а сам начал разыскивать остальных товарищей. Я сильно устал, но продолжал работать при зажженной коптилке. Воздух стал каким-то тяжелым, дышать становилось все труднее. Вскоре я обнаружил неподалеку лежащего старшину Вацла Аванесова - командира нашего отделения. Когда я прислушался, я услышал его приглушенное дыхание. Я также дал ему глоток воды и смочил голову водой, приложив к ней мокрую тряпку. Через какое-то время он заговорил. Первое, что он сказал, что не хватает воздуха, и приказал мне потушить свет. Мы поняли, что нас завалило, значит, мы останемся живыми. Страха за свою жизнь я не испытывал, но почувствовал сильную усталость, и решил полчаса поспать. Сколько я спал - не знаю. Разбудил меня командир отделения и сказал, что необходимо продолжать разборку завала, иначе скоро все задохнуться от нехватки воздуха. Начали разбирать заваленный потолок. Когда пробили небольшую дыру, оттуда посыпалась каменная пыль с осколками битого кирпича. Мы побоялись, что нас второй раз погребет под обломками, и решили пробивать стену. Снова принялись за работу. Начали штыками долбить дыру в стене. Когда пробили маленькую дырочку, струя свежего воздуха так и хлынула в нашу обитель. Полученное отверстие дало нам возможность наблюдать за противником. Видим: танк противника движется и стреляет в нашем направлении. Командир отделения не выдержал, говорит: "Давайте уничтожим гада", -взял ПТР, установил его в дыру и произвел два выстрела. Танк загорелся и прекратил стрельбу. Тут же из него стали выскакивать немцы. Тогда я из станкового пулемета дал несколько очередей по ним. Нам стало ясно, что наши войска хотят выбить противника из занятого им района. Тогда командир отделения скомандовал: "Отделение к бою! Усилить наблюдение". Но в это отверстие через мушку пулемета мог смотреть только один я, так как его диаметр был не более 2 сантиметров. Вскоре я увидел мишень на мою мушку - орудие, которое разворачивали для боя. По нему я выпустил около 10 бронебойных патронов. Расчет орудия разбежался, и немцы стали с автоматов стрелять по нашему дому. Но найти точку, с которой стреляли они так и не смогли. Когда начала наступать пехота противника, я так же стал расстреливать ее из пулемета. Противник начал отступать. Наши войска, в свою очередь, перешли в контратаку. Нас оторвали от противника и помогли высвободится из нашего заточения. Командир наступающего пехотного полка поблагодарил всех нас за проявленную отвагу и успешные действия при отражении наступающего противника и сказал, что представит нас всех к награде".
Такие, как мой брат Тима и его товарищи по оружию, принесли нам победу над фашистской Германией. Их мужество и действия при защите нашей Родины надолго останутся в памяти нашего народа. Это настоящие герои, хотя они очень скромно рассказывают о своих подвигах на войне, где смерть преследовала их каждую минуту. Они считали, что это был их долг - защищать Родину и своих любимых родных и близких. Они не обижались, когда награждали не их, а других, хотя их подвиги заслуживали большей награды. Для них наградой было то, что они смогли внести свой посильный вклад в победу и при этом остаться в живых. Перед их памятью нужно шапки снимать и низко кланяться. Их образы и подвиги надо сохранить для следующих поколений. Я горжусь своим старшим братом Тимой, гордитесь и вы им - его потомки. Продолжайте его жизнь, ведь он мало прожил. Вечная слава ему!
Его демобилизовали еще до окончания войны, по состоянию здоровья. До конца жизни он проработал в своем колхозе пчеловодом.
В 1947 году у них с Фросей родилась еще одна дочка Нина, а в 1950 году родился сын Евгений.
Умер он в возрасте 57 лет, а в скором времени после него умерла и Фрося. Дети остались продолжать их жизнь...
Воспоминания о семье брата, Сергея Яковлевича Будник
Мой брат Сергей Яковлевич родился в 1909 году, образование имел низшее. С 1925 по 1928 годы вместе с отцом и старшим братом работал на своем участке земли по выращиванию пшеницы, кукурузы, подсолнухов и арбузов. С 1928 года работал в полеводческой бригаде звеньевым, а потом заведующим кролеводческой фермы, перед войной он даже стал заместителем председателя колхоза.
В молодости это был очень красивый юноша со смуглым лицом и немного прищуренными глазами. По натуре очень энергичный, жизнерадостный и целеустремленный.
На гуляньях, которые молодежь проводила летом на улице, а зимой в доме, коронным номером его была лезгинка, причем с ножом в зубах. Многие девочки преклонялись перед его красотой. Помню, когда Сережа встречался с Раисой Скиба, я был у него писарем. Через день они обменивались письмами и я под его диктовку вечерами писал его послания. Письма получались очень нежными, в них полностью раскрывались все его чувства. А когда он нашел девушку, на которой решил жениться, писем он ей не писал, так как ее семья жила на одном хуторе с нами. В 1932 году он начал "приударять" за Лизой Соколенко. Это была очень красивая девушка. Дошло то того, что в конце года он даже сватов послал к ее родителям. За несколько дней до этого, двоюродная сестра Лизы - Анна, узнав, что Сергей хочет посылать сватов, сама пришла к ней и начала отговаривать ее и родителей от свадьбы. Аргументировала тем, что сейчас очень тяжелое время и надо подождать лучших времен. Она сама была влюблена в Сережу и не хотела, чтобы он женился на другой. Сереже Анна тоже нравилась, хотя больше он предпочитал Лизу, и когда Лиза ему отказала, он все свое внимание и любовь переключил на Лизу. В 1933 году они поженились. Жили у ее родителей. В 1934 году у них родилась первая дочь. Ее назвали Люсей. В 1937 году появился сын Женя и в 1939 году еще один сын Леня. Женя и Люся получили высшее образование, но прожили они не долго. Умерли почти что в один год. У Люси был один Сын Сергей. После смерти матери вскоре и он умер, оставив молодую жену с маленькой дочкой. У Жени было два сына Саша и Володя. Сейчас они проживают в городе Краснодаре. Мать их через несколько лет после смерти мужа снова вышла замуж.
Привожу здесь воспоминания Сергея о Великой Отечественной войне:
"С объявлением войны я был мобилизован, и 22 июня 1941 нас погрузили в эшелон и направили в город Баку. Не доезжая 60 км до Баку, нас выгрузили и разместили в, так называемых, "соленых казармах", находящихся на берегу Каспийского моря. Через месяц был сформирован артиллерийский полк, и нас направили к границе с Ираном. Артиллерию перевозили на конной тяге. Лошадей нам выдали очень больших, и мне было очень трудно взбираться на них. На границе артиллерию разместили на возвышенностях, поэтому боеприпасы приходилось доставлять на лошадях. На каждую лошадь мы грузили по 16 снарядов (4 лотка). Пробыли мы там недолго. В одну из сентябрьских ночей мы, без особых боев, перешли иранскую границу и на третьи сутки вошли в город Тегеран. Здесь произошла встреча с англичанами. В декабре 1941 года нас из Ирана перевели в город Аннам, где формировался десант. Под новый год наш десант высадился в районе Корчи и Феодосии. Немцы не ожидали нашего появления и в панике разбегались, кто в чем, оставляя свои позиции. Десант пополнялся новыми силами. Наши войска продвинулись вглубь на 80 км до Старого Крыма. Противник опомнился только на третьи сутки, начал оказывать упорное сопротивление и вновь занял Феодосию. Авиация противника своими массированными налетами уничтожала катера с баржами, перевозивших людей, технику и материально-техническое снабжение. При отступлении я находился в заслоне. К переправе я с тремя другими солдатами прийти не успели. Других переправ уже не было. И мы вчетвером, во главе с лейтенантом Березкиным решили переправляться на бочке. По размерам она была очень большой. Мы ее очистили от селедки, которую выбросили в море. Затем опустили на воду, и она под своей собственной тяжестью на 1/3 погрузилась в воду. Для того чтобы можно было управлять бочкой, мы наложили в низ доски, так как она была сделана на конус, и это нам позволило на высоте 60 см от дна сделать перегородку, чтобы можно было стоять и грести. Закончив работы по оборудованию нашей "лодки" мы пустились в плавание. Самочувствие у всех было очень плохое, к тому же у нас совершенно не было запасов еды. С рассветом самолеты противника начали расстреливать все плавучие средства на море с пулеметов. Наша бочка была для них хорошей мишенью, и они несколько раз обстреливали нас. Мы решили защищаться от стервятников своим оружием, и нам это удалось. В умелых руках лейтенанта противотанковое ружье сыграло свою роль. В результате один из стервятников получил по заслугам. От прямого попадания в моторную часть самолет загорелся и упал в море. Вскоре самолеты улетели. К концу дня мы уже еле держались в бочке. Тут мы заметили, что проплываем на расстоянии 500-600 метров мимо того места, где, по нашим расчетам, мы должны причалить. Мы решили не оставлять товарищей в беде (двое из нас не умели плавать) и до конца бороться за свою жизнь, каков бы не был исход, но только вместе. Время было уже вечернее, и мы понимали, что нам уже не попасть в намеченный пункт, мы уходим в открытое море. Каждый из нас мысленно прощался со своими родными, со своей Родиной. В какой-то момент мы увидели буксир, но, к сожалению, он прошел на большом расстоянии и не заметил нас. Еще несколько часов плыли мы, прежде чем нам повезло. Следующий буксир проходил ближе к нам. Мы начали кричать и стрелять в воздух. Нас заметили, быстро развернулись и взяли курс на нас. Вскоре нас подобрали, оставив на воде нашу спасительницу бочку, которая продолжила свой путь в открытое море. Так закончилось наше скитание, граничащее с жизнью и смертью. Я вновь попал в артиллерийский полк на должность старшины артдивизиона. Наступление наша дивизия все время вела по гористой местности: от Кавказа до Карпат. Закончил войну в Румынии. Имел награды: Орден Красного Знамени, Орден Отечественной войны и много медалей".
Своими действиями в боях, в которых он всегда проявлял мужество и отвагу он достойно заслужил эти награды. Он всегда себя считал коммунистом и, с достоинством, пронес это звание через всю жизнь, отдавая свои знания и умения на улучшение жизни своих детей и своих земляков.
После войны Сергей работал в колхозе заместителем председателя колхоза. Был награжден Орденом Трудового Красного Знамени.
Умер он в возрасте 76 лет. Все село пришло провожать его в последний путь, ведь он был любимцев селян. Он знал радости и беды каждого односельчанина и, при необходимости, всегда оказывал помощь в решении сложных вопросов. На похоронах многие, со слезами, говорили, что это был настоящий коммунист, с чистой и открытой душой. В нашей памяти он останется навсегда..